Выпуск 5

Нет, нет, это не «сколок» знаменитого названия Поля Дюка. Это диалог с человеком, выучившимся у легендарного мастера и недавно возглавившим Администрацию мастерских по ремонту и настройке музыкальных инструментов Московской консерватории. Наш собеседник — фортепианный мастер Константин ФЕКЛИСТОВ.

По внешним параметрам творческой деятельности современные фортепианные дуэты ничем не выделяются среди других музыкально-исполнительских специальностей: те же полнометражные сольные концерты (только здесь точнее говорить о «сольном дуэтном концерте»), фестивали, записи аудио- и видеодисков, а для молодых пианистов еще и конкурсы.

В истории фортепианной транскрипции яркие взлеты чередовались со столь же яркими падениями. Первая кульминация — в романтический период — совпала с самим становлением «виртуозности», «концертности» в современном смысле слова, с культом виртуоза, звезды, сложившимся в XIX веке. За несколько столетий создано множество фортепианных транскрипций. Вершинные явления (к примеру, творчество Листа, Рахманинова или Годовского) знают все, но за ними — клондайк неизвестного материала, шедевры, еще не вышедшие не то что из тени — из тьмы и забвения.

Позднесоветская действительность породила немало типов эмигрантов: среди них «идейные», «колбасные», «евреи». Последнее слово пишу в кавычках, потому что памятны времена, когда — вероятно, впервые в отечественной истории — у людей совсем других национальностей «внезапно» обнаруживались забытые еврейские родственники. Потом рухнул железный занавес, «заграница» превратилась просто в другую страну (или другие страны), и «идейными», из желания вернуться победителями, стали слишком многие. Однако лавров Солженицына или Ростроповича на всех не хватило, а так хотелось выглядеть — хотя бы в собственных глазах — борцом за свободу, обличителем тоталитаризма. В борьбе все средства хороши; и не беда, если, разбираясь со своими комплексами и прошлой жизнью, обрызгаешь нечистотами всех и вся, соберешь с помойки в дом мусор, который обычно несут как раз из дома на помойку.

Андрей Волконский — крупнейшая художественная фигура послевоенного СССР, однако творчество его сегодня почему-то оказалось вне поля внимания. А самым лучшим оживлением такого внимания может служить возрождение его творческого наследия в живой практике музыкальной жизни. Но прежде, чем перейти к конкретной репертуарной рекомендации, коснемся самой личности этого удивительного музыканта.

Четыре года назад Валерий Гергиев возродил из пепла сгоревшее в 2003 историческое здание склада и мастерских Мариинского театра — теперь как Концертный зал, в обиходе именуемый «Мариинка-3» (Мариинка-2 — энергично возводимый нынче рядом с театром его филиал). Зал выстроен по проекту французского архитектора Ксавье Фабра, а акустику рассчитывал крупнейший в этой области специалист, японец Язу Тойота. С появлением нового «очага музыки» интенсивность концертной жизни Петербурга, к которой причастны также Филармония, Капелла, Консерватория, Союз композиторов, Дом музыки, «Петербург-концерт», ряд других почтенных государственных учреждений и частных фирм, возросла, можно утверждать, в несколько раз. Здесь постоянно выступают оркестр и солисты Мариинского театра, даются в полусценической версии оперы. Какие только симфонические и хоровые коллективы из многих стран, ансамбли и солисты — в их числе и самые выдающиеся пианисты — не побывали тут!). И вот, еще один фестиваль — «Лики современного пианизма».