Персона
Для всех, кто изучает и слушает современную музыку, имя Михаила Дубова не нуждается в особом представлении. Этот музыкант может исполнить самые сложные авангардные опусы: на его счету — около 50 мировых премьер, в том числе, сочинений Э. Денисова, Д. Куртага, В. Мартынова и классиков XX столетия.
Концертирующий пианист — личность. Таковы требования профессии. Без глубины чувств, широкого кругозора и развитого интеллекта хорошим музыкантом не стать. Об этом, о связи времен, об истинных ценностях, о «взаимоотношениях» композитора и интерпретатора мы побеседовали с одним из самых ярких пианистов своего поколения — Арсением Тарасевичем-Николаевым.
… Когда мы беседовали с Басинией Шульман после концерта юных пианистов в Московском театре «Геликон-опера» (где с успехом идет музыкальная драма «Высокая вода венецианцев» с участием Басинии), мне подумалось: снова я общаюсь с учеником великой Элисо Вирсаладзе. Действительно, как-то само собой получилось, что героями моих интервью становились Алексей Володин, Борис Березовский, Яков Кацнельсон, Дмитрий Шишкин…
О традициях концертного исполнительского искусства и их разрывах, об аутентичных исполнительских практиках как расширении «интерпретационного поля» нашей современности и о ностальгии по романтизму, о поставангарде как «ретро-стиле» — об этом и многом другом рассуждает Алексей Любимов в беседе с Владимиром Чинаевым.
Филипп Копачевский дважды выступил в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии: 17 и 18 ноября 2012 в сопровождении Академического симфонического оркестра под управлением А. Дмитриева он исполнил «Бурлеску» Р. Штрауса. Месяцем раньше он открыл цикл «Звёзды Чайковского» в Центре Павла Слободкина в Москве: в 2011 пианист принимал участие в XIV Международном конкурсе им. П.И. Чайковского, стал одним из фаворитов (как любителей музыки, так и профессионалов), но не был допущен до финального тура. Жизнь показала, что участие в конкурсе, несмотря на отсутствие премии, положительно сказалось на карьере музыканта.
Известность пришла к пианисту Паскалю Девуайону в 1978 году: тогда он завоевал вторую премию на Международном конкурсе им. П.И. Чайковского в Москве. И стал первым французским исполнителем, добившимся такого успеха на этом состязании. Маэстро Девуайон выступает в лучших залах мира, сотрудничает с самыми именитыми оркестрами, участвует в престижных фестивалях — как соло, так и в составе камерных ансамблей. С 1996 Паскаль Девуайон — профессор Университета искусств в Берлине. Именно в Берлине и состоялась беседа с пианистом: постоянный автор «PianoФорум» Александр КУЛИКОВ — аспирант его класса.
Один из признаков удачной карьеры — когда человек с годами всё более и более занят. Один из примеров подобной карьеры — мой собеседник. Народный артист России, кандидат искусствоведения, бессменное (с 1968) «фортепианное лицо» одного из лучших камерных ансамблей последних десятилетий, «Московского трио», Александр Бондурянский уже много лет является профессором кафедры камерного ансамбля и квартета, а затем и проректором Московской консерватории. В 2011 году он возглавил созданный Департамент артистической деятельности. Беседа проходила «короткими очередями», между многочисленными телефонными звонками, 7 ноября 2012.
Однажды в диалоге с Дмитрием Александровичем Башкировым мы отметили, что многое в интерпретациях его воспитанника Станислава Юденича кажется новым, особенным, необычным. Маэстро оживился: «Знаете, однажды мой знаменитый зять, Даниэль Баренбойм послушал Юденича и сказал: «Он мне понравился не во всем. Кое с чем я категорически не согласен. Но вот ведь что: я не могу забыть его исполнение!». После одного из таких незабываемых выступлений с пианистом встретилась Марина Аршинова, а итогом встречи стал предлагаемый читателям монолог артиста.
Из племени младого и пока еще незнакомого Лукас Генюшас выделяется уже в значении распознанного звёздного объекта на современном фортепианном небосклоне. И дело не только в том, что он лауреат нескольких престижных конкурсов. Его очевидная творческая индивидуальность (качество, всё более ценимое сегодня) породила пристальное внимание к молодому артисту (пока ещё студенту консерватории) самых именитых импресарио Европы. В июне нынешнего года агентство «Askonas Holt» приняло пианиста в свою «семью», членами которой много лет являются Перайя, Баренбойм, Кисин, Березовский... Мы беседуем с артистом, вступающим на большую концертную дорогу. Древние говорили: «Tempora mutantur et nos mutamur in illis». Остаётся лишь наблюдать как преломится старинная мудрость в ситуации артистического взрастания молодого пианиста, обещающего стать подлинным мастером.
— Фредерик, расскажите о своих первых учителях музыки. Что, на Ваш уже зрелый взгляд, было самым ценным в уроках каждого из них?
Общеизвестный факт: судьба петербургских пианистов всегда складывается тяжелее, нежели судьба их московских коллег. Им сложнее заявить о себе на всех начальных стадиях становления музыканта, позднее — пробиваться и уж тем более побеждать на больших конкурсах, которые проводятся в России. Те же проблемы сопровождают петербуржцев и в их концертной жизни: массового десанта питерских пианистов в залах страны не наблюдается. Пропорция присутствия на сцене мастеров фортепиано из Питера и столицы весьма и весьма неравномерна.
Поэтому услышать в Москве Мирослава Култышева, победителя XIII Конкурса имени Чайковского, — большая удача для его поклонников. За последние несколько лет в столице он выступал не чаще одного раза в год, в основном — с оркестрами. И вот в сентябре, в Международный день солидарности журналистов он стал участником церемонии вручения премии «Камертон» имени Анны Политковской, которая традиционно проходит в Большом зале Московской консерватории и сопровождается концертом наших выдающихся музыкантов. Мирослав в дуэте с другим триумфатором того же конкурса, скрипачом Никитой Борисоглебским, исполнил программу из произведений Бетховена, Вагнера, Брамса.
Беседа с Мирославом вновь привела к мысли, что гармоничность человеческого облика музыканта — далеко не последний фактор убедительности исполнения им любой программы. Интеллект, аристократичность манер, душевная теплота, утонченность и глубина эмоций — все эти качества, присущие Мирославу, неназойливым, но весьма заметным обертоном пронизывают и его игру, воздействуя на слушателя возвышающим и облагораживающим образом.
Российские пианисты по своим возможностям универсальны — сыграют вам все что угодно в лучшем виде, но при этом у многих есть то, что называется словом «конек». Это сфера особых личных пристрастий музыканта, в которой совершенствование происходит быстрее и успешнее, чем в других, благодаря любви как наиболее эффективному методу познания избранного предмета. «Коньком» исполнителя, как правило, становится музыкальное направление в целом, на разных концертах представляемое определенными фигура-ми композиторов. В творчестве пианистки Екатерины Державиной наиболее любимых предметов навскидку просматривается три: Бах, Гайдн, Метнер. Естественно, все три гиганта неотделимы от их прекрасных эпох, а также — наиболее близких современников и последователей. Барокко, классицизм, Серебряный век — все эти различные периоды расцвета музыки изучены пианисткой вдоль и поперек и составляют содержание ее изысканных интереснейших концертных программ и многочисленных записей.
Это интервью состоялось по горячим следам концерта в Рахманиновском зале Московской консерватории, на котором Екатерина Державина исполнила музыку периода Французской революции, отобрав для выступления сочинения Гайдна, Моцарта, Дюссека и Нойкомма, то есть композиторов любимого ею классицизма. Фактически программа давала возможность проследить, как одновременно с бурными событиями революции сосуществовала музыка уходящего в прошлое «галантного» века и как в нее исподволь начинали проникать идеи новой, более свободной и демократичной эпохи. С этой темы начался наш разговор. Кроме того невозможно было не расспросить пианистку о других крупных событиях в ее музыкантской биографии: исполнении ею «Гольдберг-вариаций» Баха, всех сонат Гайдна, концертных программ, посвященных музыке Серебряного века, Метнеру, Станчинскому, а также издании дисков с произведениями всех этих композиторов. Еще читателя ждет великолепный рассказ Екатерины Державиной о ее жизни: первых шагах в музыке и профессиональном становлении, учителях и открытиях — как свидетельство прекрасного избранничества, неотвратимо влекущего к осуществлению призвания и скромной просветительской миссии, что всегда было главным в творческой деятельности российского музыканта.