Новости

Самуил Евгеньевич Фейнберг (1890–1962) — один из самых оригинальных отечественных пианистов ХХ века. Многие его трактовки уникальны и неповторимы, а толкование, например, ряда Прелюдий и фуг И.С. Баха, хотя и признано выдающимся, до сих пор (уже в течение почти 100 лет!) вызывает споры в академической среде. Не менее ярки и оригинальны (и в чем-то, наверное, тоже дискуссионны) мысли музыканта об исполнительском искусстве, изложенные на страницах его знаменитой книги «Пианизм как искусство» (М., «Музыка», 1965; 2-е издание — 1969). И хотя после ее первого издания прошло около полувека, его суждения и сегодня удивляют своеобычностью, глубиной, поражают умением рассмотреть проблему с самых разных — иногда противоположных позиций.

Юрий Мартынов — один из самых интересных, глубоких и разносторонне одаренных исполнителей нашего времени. Его инструменты — фортепиано, клавесин, хаммерклавир, клавикорд, орган. Его репертуар — сольные и камерные программы практически всех эпох: от Ренессанса до наших дней. Выпускник Московской консерватории по классам профессоров М. Воскресенского (фортепиано) и А. Паршина (орган), профессор своей alma mater, лауреат множества международных премий в области звукозаписи, в том числе — престижной Editor’s Choice журнала «Gramophone» (2016). Единственный в мире пианист, записавший все симфонии Бетховена в переложении для фортепиано Ф. Листа на инструментах эпохи Листа. И, как это часто случается, до последнего времени значительно более ценимый и востребованный за рубежом.

Никита Мндоянц в современной музыкальной жизни – явление относительно новое, словно на наших глазах он входит в большую историю искусства современной России. Он постоянно и последовательно обнаруживает в себе новые качества, каждый раз превосходя предшествовавший собственный же акцент. Никита Мндоянц — пианист мирового класса с ощутимо открытой дорогой восхождения. Никита Мндоянц — композитор со своим «интонационным знаком» и полным арсеналом средств, композитор новый, смелый, уже явивший работы, способные жить своей жизнью в пространстве истории. Никита Мндоянц имеет в себе то редчайшее сбалансированное равновесие умений в искусстве, когда невозможно обозначить первенствующее изначалие. Пианист и композитор звёздного плана: вспомним немногочисленных великих, обладавших подобным равновесием, и убедимся, что их так мало на свете. Никита Мндоянц встал на свою дорогу открытий. Рискнём предречь ему путь свершений.

Книга рекордов Гиннеса, несмотря на свой внушительный объём, не может похвастаться большим количеством фиксированных достижений в академической музыке. Да и само понятие «рекорд» — весьма далёкое от мира искусства, основанного на качественно иных категориях, не измеряемых в системах чисел. Однако достижения молодого российского пианиста Александра Яковлева — это именно рекорд, бесспорный и непревзойдённый: Александр Яковлев покорил 56 конкурсных «олимпов»! В мире нет более опытного в музыкальных состязаниях исполнителя. Как выиграть конкурс? Как стать востребованным пианистом? Как судит жюри? Всё о конъюнктуре конкурсного мира Александр Яковлев рассказывает в интервью нашему журналу.

Аркадий Севидов — романтик и философ, виртуоз и лирик, истинный представитель русской фортепианной школы. «Эмоциональность, выстроенная драматургия, индивидуальная интонация», — так он сам характеризует эту школу. Суждение, во многом определяющее творческий облик самого артиста. С народным артистом России, профессором Московской консерватории беседует его ученик Николай Кожин.

KLAVIERABEND МИХАИЛА ПЛЕТНЕВА. МОСКВА, 4 НОЯБРЯ, «ФИЛАРМОНИЯ-2»

В 19 лет он победил на сложнейшем конкурсе, посвящённом Скрябину, уже в юности обнаружив полнокровную инерцию генной преемственности от своей прославленной бабушки — Татьяны Петровны Николаевой. Вслед за этой победой он блеснул на конкурсе в Кливленде и сегодня, несмотря на молодость, гастролирует в Европе и Америке как равный в ряду маститых фигур современного мирового пианизма. «PianoФорум» решил начать последовательное знакомство читателей с «племенем младым» — с восходящими звёздами, выпестованными отечественной школой и представляющими фортепианное искусство на концертных эстрадах мира.

Эпоха Композитора (Писа-теля, Поэта, Художника) закончилась с завершением компенсаторной функции искусства. Теперь появление новой симфонии (или чего-то в этом роде) даже от лица «действующей именитости» не рождает волны общественного резонанса. Да и фигур, подобных Шостаковичу, нет. К тому же, гремевшие в советские времена авторы художественной песни, творившие «песенную цивилизацию» способом мелодийно-идеологического внушения, вымерли. Ее величество Попса гремит «индустриальными» шестернями, заглушая тихую суету поиска новых звуковых идей, а заодно загоняя в драгоценные для нас резервации (типа «Орфея», «Mezzo», канала «Культура») всю гигантскую сферу Искусства, не покинутого Духом.

Пожалуй, нет в мире музыки более удивительного, универсального и парадоксально-противоречивого «изобретения», чем соната. Удивительность этого жанра заключена в его жизнестойкости, не подверженной никаким стилевым виражам в музыкальной истории. Парадоксальность и противоречивость её в самом качестве формы: тональное или иное обособление тем, партий и частей в итоге ведёт к их общей монолитности, единому сонорному «телу» из множества членов. Универсальность её — в неограниченном многообразии проявлений и конкретного концептуального и стилевого наполнения. Среди всех жанров соната подобна могучему, великому древу, корни которого питаются барочной полифонией, ствол окреп в эпоху классицизма, трепещущая крона расцвела во времена романтиков, а ныне только слышен шелест листьев и аромат свежего воздуха, ибо материальное выражение формы в XXI веке почти исчезло, оставив лишь свой метафизический каркас. Сказанное в полной мере иллюстрирует посвящение нашей публикации — Вторая соната Александра Чайковского.