Новости

Город Имола до конца прошлого века был известен исключительно благодаря автогонкам «Формулы-1». А потом произошло чудо: в скромный городок в провинции Болонья устремились молодые пианисты со всего мира. Ибо Международная фортепианная академия «Встречи с маэстро» буквально с первых лет существования получила негласный статус «кузницы звезд». Ее выпускники завоевали более 60 первых премий на самых престижных конкурсах. Вот лишь некоторые имена, известные во всем мире: Симон Педрони, Джанлука Кашьоли, Энрико Паче, Ольга Керн, Анна Кравченко, Софья Гуляк, Альберто Нозе, Михаил Лифитц, Игорь Рома, Александр Романовский, Ингрид Флитер. Об Академии рассказывает профессор Борис Петрушанский: именно он был одним из первых приглашенных педагогов, именно он вместе со своими коллегами Лазарем Берманом и Франко Скала превратил скромную Имолу в настоящую Мекку для молодых музыкантов.

В начале 70‑х годов ХХ века на совместном заседании четырёх кафедр специального фортепиано Московской консерватории было принято решение: ввести в учебные планы студентов двух младших курсов исполнение фортепианных миниатюр и произведений так называемой «средней» формы П. И. Чайковского.

Пожалуй, ни об одном композиторе ХХ века не бытует столько слухов и мистификаций, как о Николае Обухове. Уроженец Курской губернии некогда Великой Империи, потомок старинной русской дворянской семьи, Николай Борисович Обухов (1892–1954) оставил своим потомкам огромное художественное наследие. Его яркая, проникнутая легендами жизнь, новаторство, несомненная печать выдающейся индивидуальности представляют собой большой интерес. О Николае Обухове известно следующее. Композитор родился в селе Ольшанка Курской губернии 10 января (по старому стилю) 1892 года в семье потомственных военных. Отец — капитан 2‑го ранга, мать отца — внучка поэта Баратынского. Н. Б. Обухов — кузен певицы Надежды Обуховой, его дядя — Сергей Обухов был Директором Императорских театров в Москве. Николай учился вначале в Московской консерватории, куда его и Надежду определил дядя, а затем и в Петербургской консерватории, в одно время и у тех же педагогов, что и Прокофьев, Асафьев, А. Черепнин.

Музыка Алексея Алексеевича Муравлёва (род. в 1924 г.) звучит постоянно как в России, так и за рубежом, при этом его творческий багаж вновь и вновь пополняется новыми сочинениями. Многие знаменитые музыканты прошлого включали его сочинения в свой репертуар (достаточно упомянуть хотя бы имя Леопольда Стоковского), а известные современные исполнители, такие, к примеру, как Григорий Соколов, продолжают делать это поныне.

Проблема синкретизма творческого и инструктивного в исполнительской педагогике была всегда, остаётся и поныне. Формирование виртуозного исполнительского аппарата порою требует длительных и нетворческих занятий гаммами и технологическими упражнениями. Очевидная скучность подобных занятий для большинства молодых исполнителей провоцирует их на игнорирование важной составляющей профессиональной деятельности. Занимались этой проблемой многие композиторы, своим творческим гением озаряя решение конструктивных задач. Этюды Шопена и Листа не нуждаются в представлении. Знамениты этюды Скрябина op. 65 в нонах, септимах и квинтах, также широко известны 12 фортепианных этюдов Дебюсси, который тоже поставил себе задачу построения фактуры на определённых интервалах. В его цикле есть этюды в терциях, квартах, секстах и октавах с соответствующими заглавиями. Однако идея создания циклического сочинения, в котором творчески решалась бы проблема освоения игры всеми интервалами — от унисона до октавы,  принадлежит современному композитору, известному многим своими монументальными фортепианными концертами и музыкой к многочисленным кино- и мультфильмам, театральным постановкам, мюзиклами и опереттами — председателю Союза композиторов России Владиславу Казенину.

— Фредерик, расскажите о своих первых учителях музыки. Что, на Ваш уже зрелый взгляд, было самым ценным в уроках каждого из них?

Эпиграф проясняет — если не всё, то многое. Во‑первых, что речь пойдёт о клавирной музыке разных эпох; во‑вторых, что речь пойдёт о хорошо ориентированном, то есть специализированном (в зависимости от исполняемой музыки) клавире; в‑третьих, что герой предлагаемой сюиты — хорошо эрудированный (равно и квалифицированный, и рафинированный) клавирист (настаиваю на последнем вместо узкого в данном случае: пианист). Что же до нескольких рифмованных эпитетов в адрес нашего героя, то перефразируя известное высказывание Исаака Бабеля, замечу, что три подряд прилагательных можно позволить только в отношении поистине выдающегося мастера.

В Москву приехал Марк-Андре Амлен — пианист, за которым давно уже тянется шлейф самых восторженных признаний мировой музыкальной критики. Его сравнивают с великими, его яркое композиторское дарование великолепно дополняет уникальный пианистический талант, феноменальную виртуозность в самом глубинном и разностороннем трактовании этого понятия. Это имя давно на слуху и у нас, живущих в России. Имя, но не само искусство Амлена. Вот почему, когда мне довелось узнать, что Амлен приезжает в Москву, я решил непременно быть на его концерте.

Их действительно было четверо — четверо юных исполнителей двух фортепианных концертов, более полстолетия дожидавшихся своего возрождения. Концерты принадлежали перу потерявшегося в безумной истории первой половины ХХ века композитора Всеволода Петровича Задерацкого (1891–1953), предназначались для детей и были воспроизведены с оркестром в год 120-летия со дня рождения автора во Львове. А главными героями оказались четверо 10–11‑летних пианистов.

Tворчество композитора Леонида Гофмана безусловно отличается яркостью и разнообразием, но, к сожалению, оно еще недостаточно широко известно, несмотря на свои очевидные достоинства. Постараемся в какой-то мере восполнить этот пробел и познакомим читателей нашего журнала с одним из его произведений. Это «Три пьесы для фортепиано», написанные в 2004 году.