Репертуар

Четвёртая соната Кирилла Волкова — настоящий клад для вдумчивых и эмоциональных исполнителей. Это сочинение способно дать пищу самому пытливому уму и одарить фантастическими экспрессивными богатствами самое чувственное сердце. Помимо этого, соната весьма лаконична: около восьми с половиной минут. Её трудность заключается в ритмическом и метрическом многообразии (деление на такты условно, определённого метра нет), а также в необходимости мгновенно переключаться на различные характеры и фактуру. В то же время, музыкальная ткань не перегружена сложностью и доступна практически любому профессиональному пианисту. Это произведение может прожить длинную жизнь и должно по праву занять достойное место в репертуаре современных исполнителей.

Когда-то Ростислав Плятт в Доме актера, представляя Серафиму Бирман, произнес, что тут не нужны ни звания, ни награды, ни регалии, ни эпитеты: «Просто — актриса Серафима Бирман, и этим все сказано». Так и здесь: композитор Александр Вустин. Этим все сказано. Тем более, нет у АВ ни званий, ни наград, ни должностей, ни степеней, ни каких-то иных официозных регалий. И кто бы слышал от него хоть слово недовольства их отсутствием. Впечатление, что все это вдали от него, его жизни и искусства. И впечатление совершенно искреннее: ведь всем, кто близко знает Александра Кузьмича, никогда и в голову не придет, что коллега их и соратник из-за чего-то там — звания, наград ли недоданных, недополученных — переживает и страдает. Все, кто хорошо знает АВ, понимают: все это для него — суетное, наносное, ложное. И нет тут ни капли позерства, притворства, лукавства, игры. Как невозможно сознательно на протяжении жизни притворяться приветливым и добрым, ибо все это не дело разума, сознания, но происходит из глубины наших чувств, воли и их способности к любви и добру. Правда, не сказать, что такое равнодушие к внешнему, показному у АВ врожденное. Здесь явно иное, здесь что-то, в молодые еще годы открытое, обретенное и навсегда в нем поселившееся. И, как ни высокопарно, как ни патетично прозвучит, имя этому — Музыка.

Принято думать, что наше время лишено больших творческих открытий. Сегодня мало кто догадывается, сколь удивительно, многообразно и богато бесценными творческими озарениями переживаемое время! Столь непохожие друг на друга, они вспыхивают, как сверхновые звёзды, освещая неизведанные дали организованного сонорного мира — Музыки. О появлении одной из самых необычных, красочных и завораживающих «звёзд» мы спешим сегодня рассказать нашим «первооткрывателям»-пианистам.

Продолжая разговор о неизвестном фортепианном наследии Всеволода Петровича Задерацкого, сегодня мы обратимся к одному из самых поэтичных и экспрессивных сочинений позднего периода его творчества — фортепианному циклу «Легенды» (1944). В отличие от уже ставших известными «Тетради миниатюр» или 24 прелюдий композитора, «Легенды» до сих пор почти не появляются на концертной сцене. Однако этот цикл, при всей своей компактности дающий исполнителю широкие возможности для самовыражения, заслуживает самого пристального внимания, как яркое и своеобразное явление отечественной фортепианной музыки ХХ века.

Творчество Ивана Соколова-композитора — своеобразный дневник последней четверти ХХ — начала ХХI веков. Личность музыканта развивалась в конфронтации традиционного и новаторского, в многогранных переплетениях культурных направлений, находящихся, как правило, в оппозиции друг к другу. Искусство художника вмещает в себя романтические традиции московской школы, идущие от Чайковского, Аренского, Рахманинова, смелое новаторство, унаследованное от Скрябина, Прокофьева, Шостаковича. Соколов длительное время увлекался идеями Кейджа, Штокхаузена, Кагеля. Композитор отмечал, что подобно Кейджу, который одно время являлся для него «свежим воздухом», он — анархист в искусстве. А анархизм Соколова это беспредельность возможностей, где, по словам самого музыканта, правит единственный закон — любовь.

Мы продолжаем побуждать наших читателей-пианистов вырываться из «плена» шаблонной традиционности в репертуаре и смело двигаться в «terra inсognita» музыкального мира.
Сегодня нашей «героиней» стала удивительная своим утончённым внутренним миром,  необычная в своём облике, притягательная таинственными созвучиями Соната Виктора Екимовского.

Музыка Алексея Алексеевича Муравлёва (род. в 1924 г.) звучит постоянно как в России, так и за рубежом, при этом его творческий багаж вновь и вновь пополняется новыми сочинениями. Многие знаменитые музыканты прошлого включали его сочинения в свой репертуар (достаточно упомянуть хотя бы имя Леопольда Стоковского), а известные современные исполнители, такие, к примеру, как Григорий Соколов, продолжают делать это поныне.

Проблема синкретизма творческого и инструктивного в исполнительской педагогике была всегда, остаётся и поныне. Формирование виртуозного исполнительского аппарата порою требует длительных и нетворческих занятий гаммами и технологическими упражнениями. Очевидная скучность подобных занятий для большинства молодых исполнителей провоцирует их на игнорирование важной составляющей профессиональной деятельности. Занимались этой проблемой многие композиторы, своим творческим гением озаряя решение конструктивных задач. Этюды Шопена и Листа не нуждаются в представлении. Знамениты этюды Скрябина op. 65 в нонах, септимах и квинтах, также широко известны 12 фортепианных этюдов Дебюсси, который тоже поставил себе задачу построения фактуры на определённых интервалах. В его цикле есть этюды в терциях, квартах, секстах и октавах с соответствующими заглавиями. Однако идея создания циклического сочинения, в котором творчески решалась бы проблема освоения игры всеми интервалами — от унисона до октавы,  принадлежит современному композитору, известному многим своими монументальными фортепианными концертами и музыкой к многочисленным кино- и мультфильмам, театральным постановкам, мюзиклами и опереттами — председателю Союза композиторов России Владиславу Казенину.

Их действительно было четверо — четверо юных исполнителей двух фортепианных концертов, более полстолетия дожидавшихся своего возрождения. Концерты принадлежали перу потерявшегося в безумной истории первой половины ХХ века композитора Всеволода Петровича Задерацкого (1891–1953), предназначались для детей и были воспроизведены с оркестром в год 120-летия со дня рождения автора во Львове. А главными героями оказались четверо 10–11‑летних пианистов.

Tворчество композитора Леонида Гофмана безусловно отличается яркостью и разнообразием, но, к сожалению, оно еще недостаточно широко известно, несмотря на свои очевидные достоинства. Постараемся в какой-то мере восполнить этот пробел и познакомим читателей нашего журнала с одним из его произведений. Это «Три пьесы для фортепиано», написанные в 2004 году.

Роман Семенович Леденев (род. в 1930) является одним из признанных мастеров современной отечественной композиторской школы. Его перу принадлежит множество масштабных сочинений — концерты для различных инструментов с оркестром, крупные хоровые произведения, вокальные циклы на стихи Некрасова, Рубцова, Фета и Тютчева и многие другие работы. Значительное внимание уделяет композитор и малым, камерным формам, в частности, произведениям для фортепиано соло и фортепианным ансамблям.

В индийской религиозно-философской традиции есть понятие «майи» — иллюзорности, в которую впадает сознание, увязшее в болоте своих мелочных мыслей о жизни. И лишь избранным удается сорвать с себя эту пелену, подняться над сиюминутностью и окинуть спокойным взором действительность во всей ее полноте. В ветхозаветной книге Экклезиаста есть лейтфраза: «И это уже было в веках». Действительно, как в древности, так и сейчас наше сознание полностью вовлечено в краткосрочные, часто нервные процессы нашего бытования. Пока мы погружены в конъюнктуру сегодняшнего дня, мимо равнодушно проносятся дни, месяцы и годы. И лишь в периоды сильных потрясений, вырывающих нас из потока повседневности, мы способны задуматься и почувствовать подлинно великое.
Но всегда были люди, которые могли подняться над животрепещущими страстями, воспарить сердцем и душой, познать или хотя бы почувствовать вечное. Среди таких людей — те, кто создает шедевры искусства. А самое действенное из искусств — музыка. Создание музыки — это таинство, которое не всегда могут познать даже те, кто наделен способностями его совершать.
Об одном из таких свершившихся таинств — Сонате для фортепиано № 1 Александра Чайковского — наша традиционная рубрика. Имя композитора известно по всему миру. Каждое его произведение — словно портал в другую реальность, позволяющий прикоснуться к вечному источнику подлинного искусства. Первая соната — именно из таких сочинений.