Алексей Муравлёв. Сонаты № 1, № 2

Музыка Алексея Алексеевича Муравлёва (род. в 1924 г.) звучит постоянно как в России, так и за рубежом, при этом его творческий багаж вновь и вновь пополняется новыми сочинениями. Многие знаменитые музыканты прошлого включали его сочинения в свой репертуар (достаточно упомянуть хотя бы имя Леопольда Стоковского), а известные современные исполнители, такие, к примеру, как Григорий Соколов, продолжают делать это поныне.

Творческий потенциал Алексея Муравлёва находит реализацию в разноплановых сочинениях: симфонических, хоровых, камерных. Кроме того, композитор широко раскрыл себя и в области кинематографа — он является автором музыки более чем к сорока фильмам.

И, тем не менее, именно фортепианная музыка всегда занимает в творчестве композитора особое место. Дело в том, что Алексей Муравлёв окончил Московскую консерваторию по двум специальностям: и как пианист, и как композитор. Но самое важное — его профессором по классу фортепиано был легендарный Генрих Густавович Нейгауз. К сожалению, из-за травмы руки композитор не смог реализовать себя на поприще исполнителя, однако общение с одним из выдающихся педагогов отечественной фортепианной школы, безусловно, во многом повлияло на творческую жизнь Алексея Муравлёва. Сам композитор указывает, что два года в классе Нейгауза сыграли в его музыкальном развитии определяющую роль.

Алексей Муравлёв создал множество ярких сочинений для фортепиано, среди которых можно встретить как целые программные циклы, состоящие из небольших пьес, так и крупные формы, в число которых входят две фортепианные сонаты. Именно о них и пойдет речь ниже.

Следует заметить, что жанр фортепианной сонаты в его традиционной форме сравнительно редко оказывается в фокусе внимания современных отечественных композиторов. Сегодня многим современным авторам в большей степени интересны эксперименты авангардистского плана. Обращение же к классической сонате требует от композитора наших дней огромного мастерства, ибо за его «спиной» стоит целый пласт устоявшихся традиций, который нельзя просто «отбросить» и начать творчество с «чистого листа».

Сразу отметим, что в фортепианных сонатах Алексею Муравлёву удалось в полной мере соединить приверженность традициям с собственным, оригинальным ощущением этого жанра музыки. Композитор впитал в себя многие базовые основы «Русской школы» ещё в Московской консерватории, где ему посчастливилось учиться композиции у таких мастеров, как В. Я. Шебалин и Ю. А. Шапорин. В эпоху торжества «авангарда», когда многие традиции необоснованно объявляются «устаревшими», Алексей Муравлёв неизменно декларирует свою приверженность им, считая, что «без опоры на традицию невозможно новаторство». Во многом благодаря такой творческой позиции фортепианные сонаты композитора можно отнести к числу достойнейших страниц современной отечественной музыки.
Первая фортепианная соната (одночастная) ор. 18 c moll была создана композитором в 1978 году и впоследствии переработана в 1999 году.

Уже при первом знакомстве с этим произведением очевидна его глубокая связь и преемственность с традициями, заложенными российскими композиторами рубежа XIX—XX веков — Метнером, Скрябиным, Лядовым и др. Живая преемственность рельефно ощущается здесь как в области формы, так и в эмоциональном содержании произведения. Известно, что жанр одночастной фортепианной сонаты получил значительное развитие в русской музыке именно благодаря таким композиторам, как Скрябин и Метнер. Алексей Муравлёв, придерживаясь уже новой традиции в трактовке сонатного жанра, вместе с тем существенно видоизменяет его, придает фортепианной сонате большую свободу и гибкость.

Открывается соната темой вступления (пример 1), которая впоследствии продолжает играть важную роль на протяжении всей композиции. Тема (или её отголоски), появляясь в важных моментах развития музыкальной мысли, является, таким образом, своего рода «мотто» или же «темой-эпиграфом» всей сонаты. Она сочетает в себе два тематических элемента, важных для всей сонаты: нисходящую аккордовую последовательность с достаточно сложным гармоническим наполнением и мотив-«зов», основанный на нисходящей квинте. Эти два элемента сразу же подвергаются развитию и разнообразному варьированию.

Вслед за вступлением появляется и главная партия (пример 2), своим порывистым характером контрастируя с более устойчивой и протяжённой предыдущей темой. Её устремленность вперед, взлетающие ввысь мелодические ходы, создают ощущение поистине «скрябинского» космического полета. Отметим при этом, что, несмотря на указанное чисто «эмоциональное» сходство, А. Муравлёв здесь совершенно не копирует гармонический стиль Скрябина. Напротив, собственное «лицо» композитора здесь выражено очень ярко.

Побочная партия (пример 3), начинающаяся как одноголосная тема, выдержанная в неизменном ритмическом рисунке, излагается преимущественно полифоническими средствами: композитор вводит здесь небольшое фугато с достаточно изощренными линиями голосов. Поначалу характер её повествовательно-спокойный, но вскоре, благодаря ритмическому дроблению, появлению трелей и скачков, становится более напряжённым и даже нервозным.

В разработке и потом — в репризе все темы сонаты получают дальнейшее развитие, и драматический эмоциональный накал музыки возрастает ещё сильнее. Завершается соната интонациями темы вступления, звучащими, как отдельные отголоски прошедшей «бури», на фоне глубоких, но тихих (piano) колокольных созвучий.

Первая соната Алексея Муравлёва — сочинение, наполненное яркими эмоциональными состояниями, — захватывает внимание слушателя от первых своих нот до последнего такта. Это по-настоящему «русское» по духу произведение, способное украсить репертуар современного пианиста.

Вторая соната (op. 36, a moll, одночастная) создана Алексеем Муравлёвым в 2008 году. Это произведение посвящено памяти Фабия Евгеньевича Витачека, коллеги композитора по работе в институте имени Гнесиных.

Сочинение основано на материале сонатины, написанной в 1983 году. Незадолго до своей кончины Ф. Витачек познакомился с сонатиной и очень тепло отозвался о ней. Позднее, в 2008 году, Алексей Муравлёв решил существенно переработать эту небольшую пьесу и посвятить её памяти высоко ценимого им коллеги, как своеобразный музыкальный памятник ему.

Учитывая историю создания этого произведения, вполне объяснимо, что эмоциональный настрой его существенно отличается от Первой фортепианной сонаты. Здесь в большей степени преобладают философско-лирические интонации, контрастирующие с мощными трагическими всплесками в кульминациях. Также следует отметить и относительно большую, по сравнению с Сонатой ор. 18, роль фольклорного мелодизма. Сонатная форма трактуется в данном сочинении Алексеем Муравлёвым достаточно свободно, что позволяет нам охарактеризовать это произведение как «сонату-балладу».
Главная партия сонаты (пример 4) является здесь важнейшей, так как именно на её интонационном материале основывается значительная часть тематических элементов произведения в целом. Поначалу опираясь преимущественно на диатонику, музыкальная ткань этой сонаты постепенно насыщается утонченной хроматикой и драматично-диссонантными гармониями. В коде вновь звучит главная тема, и здесь неожиданно раскрывается её другая сторона — с ремаркой «a la marcia (funebre)» простая меланхолическая музыка приобретает траурное звучание. Завершает сонату многократно повторяющийся бас ля, подобный глухим ударам погребального колокола.

Необходимо подчеркнуть, что фортепианные сонаты Алексея Муравлева во многом стоят особняком в современной композиторской практике. В наши дни, в эпоху акцентной роли авангарда, когда творческая мысль нередко апеллирует к рациональному конструктивизму, эти замечательные сочинения направлены, прежде всего, на эмоциональный отклик слушателя. Подлинно «романтические» в самом высоком смысле этого слова, они продолжают живую традицию русской классической музыки.

Безусловно, некоторые поклонники модернизма могут недооценить сонаты Алексея Муравлёва, сочтя их недостаточно «современными». С моей же точки зрения, в данном случае это можно рассматривать лишь как комплимент. Для того, чтобы идти наперекор господствующему направлению, нужно иметь не только изрядную смелость, талант и опыт, но и всей душой чувствовать свою глубокую связь с музыкальными предшественниками. Алексею Муравлёву это удается в полной мере.