Зинаида Игнатьева. Лист. Фортепианные пьесы и транскрипции

Народная артистка России, профессор Зинаида Алексеевна Игнатьева принадлежит к числу виднейших представителей отечественного фортепианно-исполнительского искусства. Более полувека пианистка ведёт концертную и педагогическую деятельность. Ученица С. Е. Фейнберга, Игнатьева бережно сохраняет и по-своему развивает как заветы своего учителя, так и традиции других крупнейших представителей отечественной исполнительской культуры.

Спектр художественных возможностей большого мастера впечатляюще широк. Здесь, с одной стороны, мужественная, волевая манера игры, высокий драматический накал в прочтении крупных трагедийных музыкальных полотен, сочные, густые звуковые краски, широкие линии развития, превосходное видение целого. Здесь же, с другой стороны, и доверительный характер высказывания, и просветлённые воздушные тона, и тихие кульминации, и проникновенное rubato, и передача мельчайших колебаний настроения (особенно в миниатюрах и лирических эпизодах). Везде ощущается необычайная психологическая насыщенность игры, глубина смыслового подтекста и удивительное владение разнообразнейшими звуковыми ресурсами фортепиано.

Столь редкостный симбиоз творческих качеств, определяющий своеобразие и уникальность артистки, проявляется во всем, что она исполняет. В этом могут убедиться слушатели данного диска, на котором запечатлено исполнение З. Игнатьевой оригинальных сочинений Ф. Листа и его замечательных транскрипций песен Ф. Шуберта. Каждая из этих пьес в руках мастера становится настоящей жемчужиной, истинно одухотворённой поэмой, наполненной высочайшим художественным смыслом, часто трагическим и безысходным. Редко когда листовская фортепианная фактура, в иных исполнениях кажущаяся искусственной и избыточной, ощущается, как здесь, удивительно органичной, естественной, абсолютно необходимой и содержательно обусловленной. В интерпретации З.  Игнатьевой этой музыки особенно покоряет пронзительность исполнительской речи пианистки — так обострённо выразительно и выстраданно «произнесение» ею буквально каждой фразы, каждой интонации, каждой ноты, звучащих всегда эмоционально чутко, возвышенно чисто, философски смиренно… Восхищает и совершенно неординарное живописно-колористическое мастерство Игнатьевой. Затуманенные (олицетворяющие невидимые слезы) щемящие краски «Гретхен за прялкой», потусторонний мистический колорит «Двойника», в других случаях — звенящая атмосфера сокровенного сердечного томления, волшебный свет любовной лирики или слепящие всполохи душевного подъёма — все это находит в искусстве выдающейся пианистки поистине впечатляющее претворение.