Джон Фильд. Русский ирландец. Собрание материалов.

Ред.-сост. И. Васильева-Южина. При поддержке Чрезвычайного и Полномочного Посла Ирландии в РФ г-на Джасина Н. Хармана, Посольства Ирландии в РФ, ГЦММК им. М.И. Глинки, Администрации Санкт-Петербурга, Межрайонной централизованной библиотечной системы имени М.Ю. Лермонтова.

М., Центр книги ВГБИЛ, 2009. 128 с., ил.Тираж 1.000 экз.

Традиционно у русского пианизма, во многом, лирический образ: к счастью, его не смогли поколебать ни «цивилизация», ни глобализация. В XXI веке, как и два столетия назад, русские пианисты еще могут по-настоящему поразить мир не только количеством звуков в единицу времени, но и тонкостью, богатством оттенков музыкальной «речи». Предлагаемое собрание материалов — одновременно компактное и по-настоящему изысканное — посвящено русскому ирландцу Джону Фильду (1782—1837), стоящему у истоков отечественной пианистической традиции. О том, что это действительно так, свидетельствует хотя бы краткое «педагогическое древо» Фильда. К примеру, среди его учеников — Александр Виллуан и Александр Дюбюк, Алексей Верстовский и Иван Ласковский; уроки у ирландского пианиста брали многие люди, составившие славу русского искусства (в их числе Михаил Глинка, князь Владимир Одоевский и другие). Учениками Виллуана были братья Антон и Николай Рубинштейны, Дюбюка — Николай Кашкин, Милий Балакирев, Николай Зверев (учитель Зилоти, Рахманинова, Скрябина etc.). Однако еще важнее этих формальных связей сама сущность, лирическая сердцевина фильдовского пианизма, так отвечавшая влечениям, потребностям русского сердца.

Главную трудность разговора о Фильде, прикосновения к нему замечательно уловил как раз Александр Дюбюк: «Как я ни люблю некоторые сочинения (…), а признаюсь, что главная прелесть была в нем самом, в его исполнении. Красота удара (toucher), певучесть мелодии, воздушная легкость и отделка пассажа с тончайшими оттенками, благородное элегическое изящество всей передачи — одним словом, все то, что составляло личную, субъективную, «фильдовскую» черту в игре — об этом словами нельзя дать никакого понятия. Душа музыки Фильда умерла и схоронена вместе с ним».

И все же составителям сборника удалось передать, донести эту живую душу, неповторимую фильдовскую интонацию, прежде всего — через свидетельства современников: Михаила Глинки, Франца Листа, Роберта Шумана, Фридерика Шопена, Александра Дюбюка, Луизы Фюзи. Они и составили первый раздел. Во второй вошли посвященные Фильду фрагменты книг историков музыки и биографов: среди них Константин Кузнецов («История музыки в исследованиях и материалах»), Александр Алексеев («Русские пианисты»), Владимир Музалевский («Русское фортепианное искусство) и, конечно, фрагмент монографии Алексея Николаева. Со строгой точки зрения, ни один из этих источников не является новым, — но, во-первых, многие уже стали библиографическими редкостями, а во-вторых (и это главное), — все они вместе дают нам живой, эмоциональный, личностный срез памяти о Фильде, представляют не «портрет», а живого человека.

В предлагаемый контекст прекрасно вписаны и три новых материала — вступительная статья Чрезвычайного и Полномочного Посла Ирландии в РФ, г-на Джастина Н. Хармана, редактора-составителя И. Васильевой-Южиной («Наш незабвенный Фильд») и эссе Юрия Давыдова «Жемчужины Фильда».