Семь фестивалей глазами худрука

В Санкт-Петербурге 17–19 февраля состоялся очередной, седьмой фестиваль «Балтийские фортепианные дуэты». Это даёт повод поговорить не только о данном событии, но и о фестивале в целом: его истории, участниках, репертуаре и других аспектах. На страницах нашей рубрики уже не раз упоминалось о петербургском фестивале и было обещано вернуться к более подробному разговору о нём. В предлагаемой статье я постараюсь выполнить обещанное.

Это будет взгляд «изнутри»: мне довелось быть все эти 7 лет и организатором, и художественным руководителем, а часто — и участником фестиваля. Поэтому предлагаемая точка зрения будет субъективной, может быть, не всегда беспристрастной, но в любом случае неравнодушной.

Начало

Рождение фестиваля хронологически совпадает с организационным становлением дуэтной жизни в Петербурге. В 2005 году было образовано Санкт-Петербургское отделение Общенациональной Ассоциации фортепианных дуэтов, и первым крупным его проектом стало проведение Международного дуэтного фестиваля. Большинство активистов этой организации (О. Малов, С. Урываев, Н. Катонова, автор этих строк) были выпускниками Санкт-Петербургской консерватории, работали в ней и, естественно, надеялись провести эту акцию совместно со своей alma mater. Надо отдать должное тогдашней администрации консерватории: А. В. Чайковский, бывший в то время ректором вуза, сразу же заинтересовался этой идеей, и с его помощью удалось провести фестиваль на базе консерватории (и материальной, и территориальной). С 24 по 28 февраля 2006 года в Малом заде им. Глазунова (далее — МЗК) прошел Первый международный фестиваль «Балтийские фортепианные дуэты».
Первоначально фестиваль должен был называться «Петербургский парад фортепианных дуэтов» и следовать уже известным традициям отечественных фестивалей ФД 1990‑х годов, которые устраивались как «парады звезд», в которых участники выступали, как правило, с концертными отделениями, и таких «мини-концертов» могло быть 5–6 за вечер. Однако в процессе подготовки «гала-концепция» была вынужденно скорректирована: некоторым видным артистам условия, предложенные Оргкомитетом, показались слишком скромными. Фестиваль из мирового парада звезд превратился в «Балтийские фортепианные дуэты».

Почему именно «балтийские»? В первую очередь, это было связано с выявившейся географической общностью дуэтов, которые приняли в нем участие: помимо петербуржцев, выступали гости из Латвии и Германии. Неожиданно для самих организаторов состав участников стал напоминать некоторые советские форумы, проходившие под лозунгом «Балтийское море — море дружбы». «Балтийский акцент» фестиваля отразился и на его программе: наряду с великими именами австрийских классиков (Моцарт, Черни) и современными петербургскими авторами (В. Гаврилин, В. Успенский, Г. Белов) в репертуар вошли и несколько значительных произведений прибалтийских композиторов, например, концерты Р. Кангро (Эстония) и Р. Купрявичюса (Литва).

Но все же главной ценностью фестиваля оказались зарубежные исполнители. И если блистательное мастерство «Riga Piano Duo» Нора Новик–Раффи Хараджанян было давно известно петербургским любителям жанра, то имена Яары Таль и Андреаса Гротхайзена, представлявших Германию, говорили тогда немного даже отечественным специалистам. Да, знали об их интересном выступлении на фестивале в Таллинне 2000 года; да, к ним на мастер-классы приезжали молодые петербургские дуэты, которые высоко отзывались о них. Но такого «взрывного» эффекта, которое произвела на слушателей их потрясающая, не побоюсь этого слова, игра (отделение Моцарта и четырехручный Концерт Черни), никто не ожидал. Лишь спустя несколько лет, когда стали известны диски немецкого дуэта, стало понятно, что на I фестиваль к нам приезжал один из лучших современных мировых ансамблей. И когда спустя 4 года эта пара вновь стала участником нашего фестиваля, их встречали уже как признанных корифеев.

«Бренд»

Повторю: «балтийская» направленность фестиваля оказалась непроизвольной, поэтому спустя год, когда начала реализовываться идея о цикличности дуэтного форума и программные замыслы организаторов шли уже в ином направлении, возник вопрос о постоянном, «фирменном» названии фестиваля, о его «брэнде». Неожиданно оказалось, что словосочетание «Балтийские фортепианные дуэты» (в дальнейшем — БФД) уже сделалось привычным для значительной части публики. Так оно и закрепилось и трактуется теперь как «Фортепианные дуэты на берегах Балтийского моря».

Концепция и темы

После I фестиваля стало ясно, что БФД будет не «парадом звезд», а тематическим фестивалем с постоянно обновляющимся содержанием. Конечно, это не исключает возможности (и желательности) участия «звонких имен», но и эти артисты должны строить свои программы в соответствии с профилем фестиваля данного года. Более того: приглашение тех или иных участников стало обуславливаться именно тематикой. С другой стороны, «просветительский» характер фестиваля не должен снижать его исполнительский уровень: к участию приглашаются, как правило, «стабильные» дуэты, имеющие богатый гастрольный опыт, либо молодые ФД — лауреаты международных конкурсов в дуэтной номинации.

Формирование программ происходило по разным признакам. В основе могла лежать общность музыкальных произведений: национальная («Французский дуэт от рококо до авангарда» — IV БФД, «Венский дуэт» — VI БФД, «Традиции фортепианного дуэта в Петербургской консерватории» — VII БФД), жанровая («В мире дуэтных транскрипций» — V БФД). Тематика могла выстраиваться и по различным особенностям, объединяющим исполнителей: возраст («Новые имена и дуэтные традиции», представлявший молодых лауреатов дуэтных конкурсов — II БФД), мотивы образования дуэта («Диалог поколений» — «отцы и дети», «учитель и ученик» — III БФД).

Репертуар

Такая «филармонически-абонементная» концепция БФД, предполагающая достаточно подробное «освоение» темы, заставляет организаторов и артистов зачастую вести кропотливую исследовательскую работу в поисках малоизвестных произведений, расширяющих привычные представления о тех или иных национальных школах, жанрах. «Всё (или почти всё) о немногом» — по такой формуле строятся фестивальные программы.

При этом неизбежно появление в репертуаре премьерных исполнений. Достаточно сказать, что на прошедших 7 фестивалях в Санкт-Петербурге (а в некоторых случаях — и в нашей стране) впервые прозвучали, в частности, Гольдберг-вариации Баха в транскрипции для двух фортепиано Й. Рейнбергера и М. Регера, «Скиталец» Шуберта–Листа в версии для двух фортепиано с оркестром И. Цыганкова, «Прометей» Скрябина в дуэтной транскрипции Л. Сабанеева (V БФД), 8 вальсов op. 6 и «Хорошо темперированный рэгтайм» Хиндемита (III БФД), Концерт Мийо op. 228, Партита Онеггера и «Эксцентричная красавица» Сати (IV БФД), 6 четырехручных пьес юного Шёнберга (VI БФД). В этом году специально для VII БФД создал Концерт для двух фортепиано с оркестром Геннадий Белов: иногда для полного «раскрытия» темы уже не хватает написанной музыки и ее появление надо инициировать. Всё это — специфика проведения «тематических» фестивалей.

В то же время на фестивалях звучит, конечно, и традиционный, хорошо известный репертуар ФА: многоклавирные концерты Баха, Моцарта и Пуленка, сонаты Моцарта, «Карнавал животных» Сен-Санса, сюиты Рахманинова, «Маленькая сюита» Дебюсси и «Вальс» Равеля, «Скарамуш» Мийо, Концертино Шостаковича и пьесы из «Зарисовок» Гаврилина, а также многое другое из того, что составляет сегодня программы любого концертирующего дуэта. Замечу при этом, что большинство произведений из этого привычного «набора» исполнялось на первых трех БФД, где репертуарные рамки не были столь ограничены.

Формат и дирижёры

С первого же фестиваля установился основной формат его программы: три вечерних концерта в МЗК с пятницы по воскресенье в одну из недель февраля. С III по VI БФД к ним присоединялся и дневной субботний концерт в Шереметевском дворце, посвященный, как правило, одной из «подтем» общей программы («Детская музыка в истории французского дуэта» — IV БФД; «Наследие Моцарта. Моцарт жив» в рамках «Венского дуэта» — VI БФД).

Непременным атрибутом всех БФД стал концерт с участием оркестра, как правило, в третий, заключительный фестивальный вечер. Несмотря на очевидные организационно-финансовые сложности, связанные с его проведением, такой финал является одной из важнейших особенностей нашего фестиваля, неизменно обеспечивая аншлаги и повышая статус этого форума в музыкальной жизни города. В шести фестивалях был занят какой-либо из консерваторских оркестров (всего их четыре), которыми руководили известные в Петербурге дирижеры А. Штейнлухт, И. Вербицкий, француз Э. Ледюк-Баром, активно концертирующий в нашем городе и, естественно, приглашенный на «французский» БФД.

В этом году на консерваторской сцене впервые в фестивальной истории появился оркестр «извне»: симфонический оркестр Капеллы «Таврическая». Молодой по стажу существования и возрасту участников, возглавляемый талантливым и энергичным Михаилом Голиковым, этот коллектив быстро стал одним из наиболее востребованных в Петербурге. Его выступление на заключительном концерте VII БФД внесло важный вклад в успешное осуществление этого проекта.

Разговор о дирижёрах заставляет нас напомнить, что при всей тематической ценности фестивальной программы и «раритетности» репертуара всё же главной притягательной силой любого фестиваля являются его участники — живые действующие лица и герои праздничного события.

Участники

Отказ от «всемирности» как главного критерия отбора артистических имен фестиваля заставил организаторов ориентироваться в большей степени на внутренние ресурсы. Благо, что Санкт-Петербугское Объединение фортепианных дуэтов располагает немалым числом первосортных ансамблей, завоевавших признание у самой искушенной аудитории в престижных залах и дома, и за рубежом.

Их имена и даже фото не раз фигурировали на страницах нашей рубрики, поэтому ограничусь здесь лишь неполным перечислением постоянных участников БФД: О. Малов, С. Урываев и автор этих строк в ансамблях со своими нынешними и бывшими учениками; И. Васильева в постоянном дуэте с одной из таких «бывших» — О. Ермаковой; дуэты «Vis-a‑vis» (Ю. Юрченко — П. Григорьева), «Remnant» (кореянки, обучающиеся в Петербурге, Чжон Хи Чжин и Чжон Хён Чжу), «ПетРо Дуэт» (Д. Петров — А. Рогалёва), «Ju s Ta» (Ю. Федосеева — Т. Брижанёва), С. Соловьёв — О. Ралкина, М. Беззубенкова — С. Коннова. Все они составили исполнительскую базу БФД и обеспечили высокий уровень профессионализма «петербургского разлива», который, по мнению специалистов, отличает БФД.

Но что за фестиваль без гостей, имена которых, известные и незнакомые, делают афишу особенно притягательной, и которые неизменно пополняли состав участников БФД!

Это — признанные «звезды» мирового масштаба, такие, как уже названные Я. Таль и А. Гротхайзен, Н. Новик и Р. Хараджанян, как уникальное «фортепианное семейство» Могилевских, живущее ныне в Бельгии: из шести пианистов, составляющих эту династию, трое (Ольга, Александр и Юлия) были гостями III БФД.

Это — блестящий мастер и страстный пропагандист жанра ФА из Сибири Г. Пыстин, приезжавший на V БФД со своим нынешним партнером Д. Карповым, а на VI — с И. Цыганковым, широко известный дуэт которых распался в конце XX века и «10 лет спустя» возвратился на сцену специально для участия в БФД.

Это — французский дуэт сестер Флоранс и Изабель Лафитт, конечно, уступающих в популярности своим соотечественницам, «суперзвездным» сёстрам Лабек, но вызвавших уважение как исполнением малоизвестной современной французской музыки (в том числе и написанной одной из сестер), так и редко звучащих ранних дуэтных опусов Дебюсси («Линдараха») и Равеля (увертюра «Шехеразада»).
Это — участники II, «молодежного» БФД, победители множества престижных дуэтных конкурсов москвичи И. Силиванова и М. Пурыжинский, украинский дуэт О. Чипак — А. Кушнир, созданный в Испании интернациональный ансамбль «Григ» киевлянина В. Гладкова и М. Доржийн (Монголия).

Гостей же нынешнего, VII БФД представлю в следующем разделе, посвященном этому событию.

Фестиваль в год юбилея

Фестиваль нынешнего года, в котором Петербургская консерватория отмечает свой 150‑летний юбилей, естественно, был связан с этой датой. Он назывался «Традиции фортепианного дуэта в Петербургской консерватории» и, по замыслу организаторов, был призван продемонстрировать непрерывную линию развития искусства ФД в стенах старейшего вуза России. Цепочка композиторских имен выстраивалась достаточно наглядно. Основатель консерватории А. Рубинштейн — ее многолетний ректор А. Глазунов — основоположник петербургско-ленинградской фортепианной школы Л. Николаев — великий Д. Шостакович, ее выпускник, а затем и профессор, ветвь учеников Д. Д. — В. Успенский и Б. Тищенко, В. Биберган и Г. Белов, безвременно ушедший из жизни В. Гаврилин и патриарх нынешней петербургской композиторской школы С. Слонимский, выпускник конца 1970‑х годов Л. Десятников, сегодняшние консерваторские профессора разных поколений В. Цытович, Г. Корчмар, Р. Лаул, Т. Воронина, И. Рогалёв. В творчестве всех этих авторов жанр ФА сыграл важную роль, у некоторых представленный большим числом опусов (Белов), у некоторых — меньшим, но являющимися «знаковыми» в их наследии («Зарисовки» Гаврилина, «В сторону Лебедя» Десятникова).

Состав исполнителей тоже был ограничен принадлежностью к петербургской фортепианной школе и основывался на постоянных местных участниках фестиваля, уже названных нами ранее. Единственное исключение было сделано для москвичей: композитора А. Чайковского и пианистов А. Гориболя и А. Сергунина. Впрочем, исключение вполне объяснимое: А. Чайковский был тесно связан с Петербургской консерваторией как приглашенный профессор (2001–2002) и как ректор (2005–2008), а Алексей Гориболь в своей многосторонней музыкальной деятельности отводит важное место и ФД, играя в постоянном ансамбле с петербургской пианисткой П. Осетинской. На сей раз их ансамбль временно распался по обстоятельствам особой важности: как раз в дни фестиваля Полина ожидала рождения своего второго сына, и ее заменил студент Московской консерватории Алексей Сергунин — ученик А. Чайковского по классу композиции.

Что касается фестивальной программы, то обращу внимание на несколько примечательных событий: исполнение почти забытых опусов А. Рубинштейна (Соната для фортепиано в 4 руки op. 89 — С. Урываев и А. Костенко) и А. Глазунова (Фантазия для двух фортепиано op. 104 — «Spectrum-Duo»: М. Климова — Н. Медведева); яркий дебют нового ансамбля С. Соловьёв — О. Вайнштейн с Сюитой Шостаковича ор. 6; и, пожалуй, вся концертная программа заключительного вечера. В ней прозвучали уже известная петербуржцам напряженно-остинатная Симфониетта «Прощание с XX веком» А. Чайковского (солисты — А. Гориболь и А. Сергунин), давно любимый слушателями Концерт для двух фортепиано с оркестром В. Успенского — первое отечественное сочинение в этом жанре (солисты — Н. Карасёва и И. Тайманов), премьера яркого, «прокофьевского» по духу Концерта Г. Белова (солисты — дуэт «Vis-a‑vis») и озорной, слегка пародийный Концерт И. Рогалёва (солисты — «ПетрРо Дуэт»).

И на десерт…

В заключение раскрою еще одну особенность составления программы БФД. В каждом фестивале обязательно должен присутствовать один «гала-номер» («десерт», или, выражаясь на молодежном сленге, «фишка»), который бы привлекал повышенный интерес публики и содержал бы в себе нечто неожиданное, может быть, даже сенсационное. Эти номера обычно входили в программу концерта с участием оркестра: ведь, как уже говорилось, присутствие на сцене двух (тем более — трех, четырех…) роялей с оркестром — это уже некий аттракцион. Что-либо необычное может быть заложено в самом произведении, в характере его исполнения, либо и в том, и в другом вместе.

На V БФД таким «лакомым блюдом» для публики стал Концерт Баха для четырех клавиров с оркестром в исполнении интернационального ансамбля Я. Таль и А. Гротхайзен (Германия) с петербуржцами И. Таймановым и Е. Серовой, на III — Концерт Бартока для двух фортепиано, ударных и оркестра.

Наиболее яркими образцами подобных «шоу» были «Карнавал животных» Сен-Санса на III БФД и Концерт-аллюзия А. Попова «Wie geht es Dir, altes Wien?» («Как поживаешь, старая Вена?») на темы из оперетты Штрауса «Летучая мышь» («венский десерт» VI БФД).

Знаменитое произведение Сен-Санса было исполнено… всеми участниками фестиваля по очереди. Расположившись сзади оркестра, каждая из пар покидала свои места и выходила на авансцену, чтобы солировать в одном номере этого музыкального «ревю», уступая затем место следующим персонажам «зоологической сюиты».

Концерт Попова, написанный в 1991 году, — своего рода музыкальный «капустник»: солисты выходят на сцену в разное время, по ходу дела пересаживаются с одного рояля на другой, ссорятся, мирятся, играя при этом сложнейшие пассажи, поют куплеты из «Летучей мыши» на немецком языке с бокалами шампанского в руках, а заодно угощают оркестрантов; разъяренный дирижер покидает сцену, и его заменяет один из солистов; оркестранты подают возмущенные реплики; исчезают со сцены и солисты, чтобы вернуться в финале из зала в цилиндрах и с тросточками; финальный аккорд, за которым следуют аплодисменты, оказывается вовсе не финальным…

Признаюсь, оба этих эстрадных номера первоначально родились в 1990‑е, запомнившись автору этих строк и как слушателю-зрителю, и как участнику. В 1993 году я с удовольствием слушал первое исполнение Штрауса–Попова на дуэтном фестивале в Новосибирске с незабываемыми солистами Г. Пыстиным и И. Цыганковым и дирижером А. Кацем.

Что до «коллективного солирования» в «Карнавале», то идея собрать на сцене всех участников фестиваля в заключительном номере была воплощена еще в 1991 году организаторами фестиваля ФД
«Европа — Урал — Азия» в Екатеринбурге, и мне довелось участвовать в этой озорной затее.

Так некоторые «десерты» фестивалей 1990‑х оказались по вкусу и в XXI веке…